Неточные совпадения
Стародум. Фенелона?
Автора Телемака? Хорошо. Я не знаю твоей книжки, однако читай ее, читай. Кто написал Телемака, тот пером своим нравов развращать не станет. Я боюсь для вас нынешних мудрецов. Мне случилось читать из них все то, что переведено по-русски. Они, правда, искореняют сильно предрассудки, да воротят с корню добродетель. Сядем. (Оба сели.) Мое сердечное
желание видеть тебя столько счастливу, сколько в свете быть возможно.
— К чему ведет нас безответственный критицизм? — спросил он и, щелкнув пальцами правой руки по книжке, продолжал: — Эта книжка озаглавлена «Исповедь человека XX века».
Автор, некто Ихоров, учит: «Сделай в самом себе лабораторию и разлагай в себе все человеческие
желания, весь человеческий опыт прошлого». Он прочитал «Слепых» Метерлинка и сделал вывод: все человечество слепо.
Протестуя против этого
желания и недоумевая, он пошел прочь, но тотчас вернулся, чтоб узнать имя
автора. «Иероним Босх» — прочитал он на тусклой, медной пластинке и увидел еще две маленьких, но столь же странных.
Дудорова и Эвзонов особенно много знали
авторов, которых Самгин не читал и не испытывал
желания ознакомиться с ними.
Далее
автор письма сообщал, что она девушка, что ей девятнадцатый год, что ее отец — рутинист, мать — ханжа, а братья — бюрократы, что из нее делают куклу, тогда как она чувствует в себе много силы, энергии и
желания жить жизнью самостоятельной.
Автор даже затрудняется объяснить побуждавшие Симонова психологические причины, — одного
желания потешить барчиков было мало; надо полагать, что Симонов сам уж очень любил театр.
— Буде, батя, дурака ломать; ты меня простишь, а они меня повесят. Ступай, откудова пришел [Цыганок сказал: «Буде, батя, дурака ломать; ты меня простишь, а они меня повесят. Ступай, откудова пришел». — Эти слова были вычеркнуты
автором по цензурным соображениям. В настоящем издании восстановлены согласно
желанию Л. Андреева видеть их в бесцензурном издании, выраженному им в письме к переводчику Герману Бернштейну.].
Автор не скрывает, что, печатая, может быть, несколько рано этот свой очерк, он имеет
желание очистить честную память Бенни от возведенных на него злостных и бесчестных клевет.
Во всех была видна забота, любовь к делу,
желание угодить
автору.
Мы понимаем естественность подобного приговора, и, может быть, сами не чужды
желания, чтобы
автор побольше раздражал наши чувства, посильнее увлекал нас.
В другом месте, в ответ на
желание, выраженное в одном письме, чтобы в «Былях и небылицах» было выведено человеческое тщеславие,
автор говорит: «Не моему перышку переделать, переменить, переломить, убавить, исправить, и пр., и пр., и пр., что в свете водится.
В особенности сатирики отличались этим, и даже чем острее, чем резче была сатира, тем с большим чувством говорилось в ней о благодеяниях, изливаемых на народ императрицей, как будто бы
автор хотел этим отстранить от себя всякий упрек в свободоязычии и старался заранее показать, что он предпринимает обличать пороки единственно по
желанию добра обществу.
В
авторе видно
желание доказать преимущество патриархального, не мудрствующего о жизни народа — пред нами, зараженными новейшим просвещением.
Таковы общие идеи
автора, таковы его взгляды и
желания.
Искренно признаемся, что большая часть наших замечаний маловажны; это послужит доказательством
автору внимания, с которым мы читали его сочинение, и
желания видеть труд его в совершеннейшем виде.
Бедная русская армия, бедный, бедный русский народ! Вот что должно было зажечь его огнем борьбы и одушевления, —
желание угодить начальству!.. Но напрасно автор-патриот думает, будто и японцы только «исполняли приказания своего начальства». Нет, этот огонь не греет души и не зажигает сердца. А души японцев горели сверкающим огнем, они рвались к смерти и умирали улыбаясь, счастливые и гордые.